Сасори и Дейдара
Футболка Сасори отправилась на пол вслед за плащом подрывника. Прикосновений к собственному деревянному телу кукловод не чувствовал, и пожалуй только теперь за все время своего существование впервые так сильно пожалел о том, что превратил себя в марионетку.
Кукловод протянул и руку и развязал тесьму, которой подрывник обычно связывал волосы в высокий хвост. Длинные волосы Дейдары рассыпались по плечам, что делало его еще прекрасней.
-Ты такой красивый…-прошептал Акасуна,осторожно проведя ладонью по груди блондина, почему я раньше не замечал..
Пальцы марионеточника коснулись шеи подрывника, после Сасори, взяв Дейдару двумя пальцами за подбородок несколько секунд пристально вглядывался в его лицо, после чего немного подавшись вперед снова поцеловал блондина. Дейдара страстно ответил на поцелуй. Подрывнику с каждым мгновением происходящее нравилось все больше и больше. Он наслаждался всем и его уже не волновали мысли, что кто-то войдет и застукает их, Дейдара как всегда жил настоящим моментом и слабо задумывался о будущем и последствиях.
Подрывник нежно провел рукой по обнаженной спине марионеточника, почувствовал под рукой теплую и шершавую поверхность дерева, и вдруг с удивлением осознал, что Акасуна не чувствует его прикосновений, его теплоту... Он не знал, что думает по этому поводу Сасори, но сам немного расстроился, он вообще впервые задумался как живет марионеточник, не чувствуя, не осязая ничего...
Однака вскоре блондин отогнал все подобные мысли в сторону, так как от каждого движения своего напарника Дейдара возбуждался все сильнее и сильнее, ему натерпелось продолжения, и он потянул вниз штаны Сасори. Сасори заметил нетерпеливый жест подрывника, и несколько недоумевающее изогнул бровь.
Что я делаю..зачем?я ему,кажется это..нравится?
Одежда кукловода уже в следующую секунду была отправлена на пол,сам же отступник,продолжая поглаживать плечи и грудь Дейдары,спускался все ниже,покрывая поцелуями тело блондина.Как ни странно,весь алкоголь выветрился из головы рыжеволосого,еще тогда когда он осознал,что его напарник и не думает сопротивляться этим внезапным ласкам.Но сознание от этого не стало ясней,зато пришла странная мысль о том, что все это ему снится.Что сейчас его кто-то обязательно разбудит.Но нет,это был не сон.Вот он,Дейдара-настоящий,живой..да,живой в отличии от Сасори.Кукловод,поколебавшись несколько секунд,действуя все так же неторопливо и методично освободил своего напарника от оставшейся на нем одежды.Акасуна редко прикасался к живому человеку-в основном в его руках были только марионетки-поэтому все происходящее было для него в новинку.И все равно,даже если он не чувствовал тепла тела Дейдары,можно было понять,что живое существо разительно отличается от простого дерева. Прислушиваясь к неровному дыханию блондина,марионеточник мягко провел пальцем по подбородку Дейдары, и поцеловав его в губы,тихо прошептал:
-Ты действительно этого хочешь? -Ты действительно этого хочешь?
Дурацкий по мнению Дейдары вопрос, конешно он уже страстно желал Сасори, желал продолжения начатого и не желал останавливаться
- Конечно я этого хочу, данна! - сказал немного прирывистым голосом Дейдара - В жизни все нужно попробовать.
Услышав удовлетворитьльный ответ Акасуна продолжил свое занятие.
Поцелуи Сасори спускались все ниже и ниже. Дейдара уже не мог сдерживать свое возбуждение, его дыхание становилось все чаще, на лбу выступил пот а на щеках появился румянец. Столь медленное развитие событий его не устраивало, но Сасори видемо никуда не торопися и потому пока никаких решительных действий. Услышав утвердительный ответ Сасори едва заметно ухмыльнулся.Прервав поцелуи,словно поддразнивая блондина,Сасори немного подался вперед,и наклонившись на Дейдарой,слегка прикусил мочку его уха.
Куда же ты так торопишься?Мы все успеем...
Осторожно поглаживая пальцами внутреннюю сторону бедра подрывника,Сасори,закинув ноги Дейдары себе на талию,двигаясь крайне медленно и осторожно вошел в юношу.Стараясь не увеличивать темпа своих движений,дабы причинить Дейдаре как можно меньше боли,марионеточник не переставал всматриваться в лицо своего напарника.Таким он видел блондина впервые, но это делало еще прекрасней. Дейдара вскрикнул, когда почувствовал в себе Сасори, в первый момент было очень больно, подрывника словно бы разрывало изнутри, но затем по мере того как двигался Сасори, боль ушла и стало приятно. А затем жарко. По телу покатились крупные бисеренки пота. Сердце билось словно хотело выскочить из груди. Дейдара задыхался от накатывающих волн наслаждения. Волосы его разметались по кровати и немного взмокли.
Он то закрывал глаза, то снова начинал смотреть на идеальное лицо марионеточника...
- Данна... - что-то хотел сказать он, но слов для выражения эмоций просто не хватало и Дейдара никак не продолжил свою мысль.
Вместо этого он протянул руки к Сасори о, немного преподнялся, обнял марионеточника и стал целовать его в шею и грудь. Дейдара вскрикнул от боли,что привело Сасори в легкое замешательство:он как-то и забыл,что его напарник живой, а вовсе не кукла.Когда живешь в теле марионетки долгое время,начинает казаться что весь мир вокруг,все люди так же бесчувственны как и ты.Ругая себя за такую невнимательность,и в следующую же секунду удивляясь этому,ибо в любой другой ситуации Акасуне было бы совершенно все равно,рыжеволосый отступник с неменьшим удивлением наблюдал за действиями блондина.
Глупый..зачем ты это делаешь?я все равно ничего не чувствую..
Тем не менее решив воздержатся от того,чтобы озвучить свою мысль в слух,кукловод в ответ на поцелуи коснулся губами шеи подрывника,проведя языком по ключицеДейдара понимал, что напарник не чувствует его прикосновений, но в данный момент этот физический контакт был важен ему, ему, подрывнику, нужно было дотронуться до Акасуны, провести рукой по теплой сухой гладкой поверхности дерева, поцеловать марионеточника... просто знать что он рядом...
Вероятно Сасори понимал как это важно для живого человека, поэтому ничего не говорил. Блондин дотронуслся правой рукой да сосуда, в котором находилось сердце Сасори, всегда так размеренно бьющееся сейчас оно стучало сильнее...
В ответ на ласки Сасори Дейдара немного игриво куснул напарника за ушко и затем откатился назад, позволяя Акасуне снова войти в него.
Подрывник все тщетно пытался востановить сбившеесе дыхание, но никак не мог, а вот кукловод все по прежнему не терял контроля над собой и над своим телом... Когда Дейдара дотронулся рукой до сосуда,в котором находилась единственная еще живая часть марионеточника-его сердце,Сасори показалось что он почти почувствовал это прикосновение, но конечно,это было всего лишь иллюзией,и в следующее мгновение пришло осознание этого печального факта.
Это сердце-как и тело,ничего не чувствует..
Следующее проникновение далось кукловоду легче,да и его напарнику причинило куда меньше боли,чем раньше.Чувствуя частое прерывистое дыхание блондина, и глядя в его напряженное лицо,марионеточника не отпускало легкое недоумение:он,за всю свою долгую жизнь еще никогда не видел живого человека таким,и скорей всего,просто не предполагал что чувства,которые он всегда считал чем-то ненужным,способны сотворить с живым существом подобное.
Как это..странно..
Сасори немного подался вперед,и склонившись над Дейдарой и,очертив контур его губ языком,поцеловал блондина. Простыня под блондином взмокла и прилепала к стройному и мокрому он возбуждения тела подрывника. Он посмотрел на такое красивое, безупречное, идеальное лицо своего напарника... Дейдара никогда не мог себе представить, что они будут так близки...
На лице кукловода не было выраженно никаких эмоций, и подрывник не мог понять как к их занятию сам Сасори относился, и, решив, что раз делает значит как минимум не противно, он во время поцелуя обвил руками шею марионеточника.
...Дейдара от возбуждения, нараставшего в нем с каждой секундой уже еле мог контралировать своё тело и голос. В ответ на возобновившиеся мерные толчки Сасори он начал негоромко постанывать
- Данна... ах... - вот примерно это он и повторял. На бесстрастном лице Сасори по -прежднему не отражалось никаких эмоций,но вовсе не потому,что он не хотел их проявлять,а потому,что за долгие годы попросту разучился делать это. Однако все происходящее не проходило для кукловода бесследно:он вдруг почувствовал что сердце его,которое,несмотря на то что оно было живым,марионеточник стал считать таким же бесчувственным,как и собственное тело,бешенно колотится в груди,чего никогда не бывало с ним раньше
Что со мной..
Но задумыватся над этим загадочным явлением не было желания.Марионеточник,несколько увеличив темп своих движений,провел рукой по щеке Дейдары,убрав с его лица прядь длинных волос,прилипших к взмокшему лбу. Дейдаре, которому с каждой минутой все сложнее было не заорать, выразив таким образом все что он думает о происходящем, и который все быстрее приблежался к логическому завершению этого действия, казались все движения Сасори медленными... хотелось сильнее, глубже... быстрее наконец
Но видемо марионеточник прекрасно владел своими эмоциями и движениями, так как продолал так же спокойно, размеренно и выверенно доводить партнера до оргазма.
- Данна... еще... да- все никак не мог совладать с дыханием подрывник, и сейчас он дышал так глубоко, словно пробежал как минимум от Канады до Конохи, да и мысли свои, достаточно сильно уже затуманненые удовольствием так и так он не смог бы выразить ясно, четко и конкретно.
Уже не зная просто как выразить свое желание и нетерпение Дейдара стал целовать руку Сасори. Еще сегодня утром Сасори полагал,что управлять людьми возможно только при помощи нитей чакры,что ему всегда успешно удавалось.Теперь же выяснялось,что чувства тоже могут послужить неким способом управления.Но именно сейчас Акасуне не хотелось им пользоватся.Сейчас,его напарник казался таким слабым и беззащитным,каким,пожалуй, кукловод его никогда не видел.И это обескураживало марионеточника,но в то же время нравилось ему.
-Дейдара...,-чуть слышно прошептал Сасори,касаясь губами уха подрывника.Мог ли он подумать,что когда-нибудь случится такое?Ведь большую часть времени он просто игнорировал напарника, и временами хотел его убить,за глупый юношеский максимализм и упертость.Но может быть как раз этих качеств Акасуне всегда так не хватало?Быть может,ему не хватало присутсвия рядом кого-то живого.
Мягко поцеловав блондина в висок,отступник провел языком по его щеке,вместе с тем проведя ладонью по груди напарника. Дейдара смотрел на напарника своими большими голубыми глазами... обычно тот был с ним так холоден, почти никогда не обращал на него внимания... Ну вот только в последний раз, когда он, подрывник, превратил в щепки большую часть коллекции марионеточника...
Дейдара горячими и влажными губами поцеловал Сасори сначала в щечку, а затем и, презварительно немного куснув кукловода за нижнюю губу.
Почему то блондину все время казалось, что Акасуна сейчас оттолкнет его, и как будто ничего и не было... все как всегда... только напарники, которые лишний раз видеть друг друга не могут... Подрывник немного сильнее сжал Сасори в объятьях, но затем снова ослабил, словно передумав
Темпы движений Сасори немного увиличелись и Дейдара, окунувшись с головой в волны новых для него ощущений начал стонать, сначала тихо, еле слышно, а затем с постепенно нараснающей громкостью. Слушая рваное дыхание подрывника и его стоны, и то, как бьется сердце Дейдары,Сасори сейчас как никогда хотелось быть живым, и испытывать все эти чувства,которые он всегда считал признаком слабости человеческой.Может,чувства и делают людей слабее, но люди-на то и люди,чтобы испытывать эмоции..но Сасори уже не был человеком,в полной мере.И не в состоянии он был вернуть себе свое тело.Зато теперь рядом с ним был Дейдара-единственное живое существо,среди этого сонма марионеток,который его окружал.И если раньше именно то,что подрывник живой раздражало Сасори, и он даже пару раз подумывал о том,чтобы сделать из него очередную куклу,то теперь все было не так.
Теперь я стал слабее...
В то время, как куклвод продолжал увеличивать темп своих движений,его пальцы скользили по телу блондина,спускаясь от ключиц к груди и ниже. В пылу страсти Дейдара как то забыл о существовании на своей груди бонуса ввиде четвертого рта, но сейчас, когда он провел языком рта правой руки по запястию Сасори он об этом вспомнил. Сасори никак своим видом не показал что удивлен новостью что у его напарника есть еще один рот, да еще зашитый и окруженный тату.
"Теперь придеться его убить... да." - промелькнула у блондина мысль, но пока он отодвинул ее на задний план, решив что разберетьс с этим позже, ибо в такие моменты думать связно и тем более о подобыных вещах он не мог, а мог лишь наслаждаться происходящим.
Подрывник сжимал и разжимал кулаки, невыдерживая этих чувств, переполнявших его. Он чувствовал, что уже близок...
- Сасори... но... Данна...
Чтобы не заорать Дейдара закусил губу, но все равно не мог сдержать стонов удовольствия...
- Хорошо... да... быстрее... Осторожно проведя пальцами по шву на груди Дейдары,который он заметил еще раньше, но не придал этому особого значения,и увеличавая скорость и силу своих движений,кукловод продолжал вглядыватся в лицо подрывника,искаженное испытываемыми им чувствами.Срывающийся голос Дейдары и жар,исходящий от его тела, не позволял Сасори сосредоточится ни на чем другом,кроме своего напарника.
он..так прекрасен...
Рука марионеточника соскользнула с груди блондина и Сасори,мягко взяв Дейдару за руку,поцеловал ладонь блондина,в то время как другая свободная рука Акасуны плавно переместилась вниз по бедру подрывника. Сейчас каждая клеточка юного тела Дейдары просто стонала от удовольствия, которого хотелось все больше и больше и этим оно приченяло боль... Казалось что сейчас Дейдара просто не выдержит силы удовольствия и возбуждения...
На щеках блондина играл румянец, который придавал красивому лицу его оттенок наивности.
Прикосновения Сасори к его бедрам вызывали дрожь во всем теле... Акасуна так нежно провел рукой по зашитому рту, что подрывник тот час же передумал его убивать.
- ааах... данна... - все гломче стонал Дейдара.
Подрывник тоже положил руку на бедро Сасори и провел ртом этой руки до талии и обратно, оставляя на гладком и сухом теле кукловода мокрую дорожку. Сасори, неклонившись немного ниже ,запечатлел страстный поцелуй на шее Дейдары,оставив неподалеку от ключицы красноватый след.Проведя языком по шее подрывника,слегка прикусывая кожу зубами.Мягко коснувшись своими губами губ блондина,и затем поцеловав его,Акасуна на мгновение залюбовался бездонными голубыми глазами своего напарника.У марионеток таких глаз не бывает,к сожалению.Они неживые и их глаза пусты.Поэтому кукловод только сейчас осознал,что Дейдара был ценен тем,что он был живым.
Проведя рукой по груди подрывника,слегка задев пальцами соски, марионеточник подался вперед,и провел язком по шву,окруженному татуировкой, не задумываясь над тем,приятно ли это его напарнику. Все прикосновения и движения Сасори Дейдаре были очень приятны черезвычайно... и каждое преближало парня к пику блаженства...
- Данна... ааах... не останавливайтесь...
Тело подрывника безостановочно трясось в мелкой дрожи, словно ему было холодно, но на самом деле подрывник чувствовал себя так словно он оказался в пустыне в зимней шубе...
- Не останавливайтесь... данна... - прямо-таки умалял блондин.
Дейдара вцепился в простыню и начал живописно изгибаться своим красивым, стройным и горячим телом от каждого мерного движения Сасори, сопровождая это все громкими криками.
- ДАННААА... ДААА...
"вот сейчас сейчас..." Наблюдая за тем,как его напарник бьется в экстазе,Сасори, с выражением полнейшего равнодушия на лице,впрочем,такое лицо было у него почти всегда, не прекращал своих движений.Но не смотря на то,что внешне кукловод никак не проявил своих эмоций,он все же почувствовал что внутри его словно что-то оборвалось,будто бы сломался какой-то механизм,до того всегда работавший четко и слаженно.Впрочем, ему казалось что он испытывал это и раньше,когда видел Дейдару, но всегда отмахивался от этой назойливой мысли..
Что же ты со мной сделал..
Склонившись над подрывником кукловод принялся исступленно покрывать поцелуями его шею и плечи. - ААААААААААААААААА - истошный вопль Дейдары огласил комнату Сасори и разнесся по всему этажу.
Порывника захлестнуло неиспытанной им доселе волной наслаждения. Его тело еще последний раз выгнулось красивой дгой и затем расслабилось, а его лицо приобрело выражения настоящего блаженства и умиротворения. Он улыбнулся и лег на подушку, вернее просто плюхнулся с облегчением.
Дышал он сейчас так словно очень долго бежал, на щеках играл мягкий румянец... Блондин посмотрел на Сасори.
- Данна?.. - опять же незакончил Дейдара свою мысль, так как просто не знал что хотел сказать, а то что хотел не находило подходящих слов в его лексиконе. Все чувства, которые он сейчас испытывал, можно было прочитать в его больших голубых глазах, опьяненных счастьем, которые со странным смешанным выражением наивности, испуга и веселья смотрели на Акасуну. Когда все закончилось,Сасори,будучи не в состоянии отвести глаз от своего напарника,бережно,словно Дейдара был чем-то очень хрупким, укрыл его одеялом,и улегся рядом,заложив руки за голову.
-Что?
Внимательно разглядывая лицо блондина,Сасори никак не мог понять,какие же чувства сейчас он испытывет.Но кажется,кукловод среди всего этого смешения эмоций сумел разглядеть одно,так хорошо ему знакомое чувство-страх.
Он боится меня?или...
Марионеточник слегка нахмурился,и протянув руку, убрал золотистую прядь волос за ухо подрывника. У Дейдары в голове сейчас была такая каша, даже больше чем обычно, он не мог понять какие чувства в нем доминируют, но все произошедшее ему нравилось и начинало его веселить.
"здорово, интересно было испытать... Творцу нужно новое для того чтобы он продолжал творить и совершенствоваться... да"
Он посмотрел на Сасори и, улыбнувшись, дотронулся до его щеки, провел рукой вниз по шее, спустившись на грудь.
- Как я вымотался... Давно я так не уставал... хм.
С этими словами подрывник подвинулся поближе к Акасуне... обнял его и прижался щекой к его груди.
- Это так словно… словно… вдохновение! Это чувство мимолетно и прекрасно, как и само искусство… да. – решил поделиться прожитыми впечатлениями Дейдара. C немалым удивлением обнаружив то обстоятельство,что его обнимают,кукловод даже как-то не сразу понял о чем говорит его напарник.Когда же до марионеточника наконец дошло,что Дейдара опять запел свою любимую песню с лейтмотивом"Исскуство-это взрыв",Сасори не сдержал раздраженного вздоха.
И когда он поймет наконец..
Но в остальном недовольства своего не выдавая,Акасуна обнял подрывника за плечо:
-Глупый мальчишка,-на губах бывшего песчанника играла едва заметная улыбка-искусство не бывает мимолетным..,-Сасори помедлил раздумывая,стоит ли продолжать бессмысленный спор,-истинное искусство-вечно.
Вечно,как моя любовь к тебе. - Нет и не может быть ничего вечного, у всего есть конец... - заспорил Дейдара
"Даже моя любовь к вам закончиться когда я умру, но пока я дышу, она будет жить и гореть в моем сердце. Она ярка и прекрасна... да."
"Данна будет жить долго, почти вечно, так как его тело кукольное, но он не будет любить меня всегда... после моей смерти или даже раньше он меня забудет... Но надо наслаждаться данным моментом! да" - с грустью подумал подрывник, и еще теснее прижался в Сасори, словно боялся потерять его прямо сейчас.
- Так же и искусство - невечно. Настоящее искусство - это БУМ! Искусство перестает быть искусством когда начинает приедаться, хм - продолжал он говорить, просто за тем чтобы поддержать разговор и слышать голос Сасори, хотя в данный момент тема искусства актуальной не была, и Дейдару сейчас не волновала. Приедатся?-мысленно возмутился Сасори,но вслед за этой мыслью пришла другая о том,что спорить с Дейдарой бесполезно.Очевидно было что полемика не приведет их к какому-то общему мнению,а убивать молодого напарника за те глупости,что он еще не успел сказать Сасори совсем не хотелось.Поэтому вместо очередной гневной реплики он промолчал и пожалуй впервые задумался о том,почему блондин вкладывает в понятие исскуства что-то мимолетное,что,как он выражается, не может приестся.
Такой непостоянный..-с легким раздражением и отчасти грустью подумал кукловод,-я,даже в его возрасте таким не был...может, и я ему когда-нибудь надоем..
-Хм..а что,часто ли тебе "приедаются"какие-либо вещи?-как бы невзначай поинтересовался отступник,старательно делая вид что вопрос был задан из чистого любопытства. -Хм..а что,часто ли тебе "приедаются"какие-либо вещи? - услышал Дейдара странный вопрос
Подрывник поднял голову и посмотрел с недоумением Сасори в глаза.
"К чему он клонит?" - возникли в голове блондина подозрения...
Дейдара на секунду задумался что ответить, и стоит ли это делать вообще...
- А если вещь приедаеться... то... хм... А почему вы спрашиваете, данна? - ответил вопросом на вопрос подрывник, стараясь тем самым уйти от ответа, потому что он уже понял к чему клонил Сасори...
Дейдара поцеловал Акасуну в грудь, прямо туда, где было бьющееся живое сердце...
- Да... веши могут надоесть... но люди не надоедают никогда... - блондин провел рукой по тому месту, которое сейчас поцеловал, почувствовал биение сердца кукловода, - - а вы, данна, человек... да Человек?
Сасори уже давно считал себя кем угодно,только не человеком.И сейчас это слово, применяемое к нему резануло слух.
-Я не человек,-скорее автоматически,нежели ему так хотелось возразил кукловод,-я кукла.Незавершенная марионетка,-напомнил он своему напарнику,словно он этого не знал
Задумчиво перебирая длинные пряди светлых волос,марионеточник впервые понимал,что неуверен в собственных словах.Разве кукла способна полюбить?
Это все человеческое сердце..слабое сердце.Почему я не смог от него избавиться?
-Да..не смог избавится от сердца,-отступник и сам не заметил,как сказал эту фразу вслух. Дейдара конечно знал, что его напарник - кукла, с незавершенным телом, но все равно всегда видел в нем прежде всего человека... Емоции Сасори тщетельно контролировал, но все же искоренить их не мог, как не старался...
- Данна, пока бьеться ваше сердце - вы останетесь человеком...
Любимым для меня человеком...
- ... и я буду вас... любить... да...
Как же он боялся произнести эти слова... Подрывнику казалось, что как только его чувства обретут словесную форму... все исчезнет... Он страшился реакции кукловода на эти слова... боялся что сейчас Акасуна уйдет... или что еще хуже засмееться...
Блондин поднял голову вверх и посмотрел Сасори в глаза, ожидая его реакции на сказанное... Сейчас их лица были так близко, что Дейдара видел свое отрежение в стеклянных глазах кукловода.. Любить меня?Уже очень давно Сасори никто не говорил таких теплых слов.Так давно,что он уже начал забывать о том,как они звучат, и вообще-об их существовании.Пристально вглядываясь в голубые глаза подрывника,Акасуна задавал себе только один вопрос-как можно полюбить куклу?
Зачем тебе это?-молча недоумевал кукловод, не решаясь произнести вслух собственные мысли-это безчувственное тело..всего лишь кусок дерева..ты же сам говорил всегда,что все мои марионетки-серые и скучные деревяшки..но они часть меня,ведь я-почти такая же марионетка..
Но вместо того,чтобы высказать все что думает по этому поводу,марионеточник подавшись вперед коснулся губ Дейдары:
-Я тоже тебя люблю..,- чуть слышно прошептал отступник,-ты сделал меня..таким слабым.. Сасори закрыл, по прихоти подрывника, выжившую дверь и комнату накрыла приятная полутьма вечера.
Вдруг, даже неожиданна для самого себя, Дейдара сделал резкий шаг к Сасори и, приподняв его лицо за подбородок сначала посмотрел на него серьезными и пронзительно голубыми глазами, а затем... поцеловал, так глубоко и сильно насколько мог. Блондин обнял Акасуну и крепко прижпл к себе, будто боялся, что данна уйдет.. Да почему вообще, черт возьми, будто? Боялся! И сам это знал, но не считал этот страх слабостью...
А вот как отреагирует на это Сасори?..

Сасори и Дейдара 3
Дверь со стуком ударилась о стену, жалобно заскрипев. Дейдара придержал ее ногой, наклонившись, чтобы взять валяющуюся на пороге газету. Стряхнул с нее песок, сунул под мышку.
- Эй, Сасори! – громко крикнул он.
Дей специально не добавил свое обычное «данна», чтобы позлить кукольника, выманить из спальни или из мастерской. Дейдара хотел, чтобы Сасори встретил его здесь в коридоре. Тогда можно было притвориться, что он дома. Можно было представить себе, что напарник ждал его, не находя места от беспокойства. Но Сасори никогда не спускался сам, предпочитая смотреть на Дейдару с вершины своей гордости. А Дей хотел всего лишь одного – хоть раз услышать на лестнице его торопливые шаги. Представить себе, как Сасори злобно сверкая глазами, спускается, запахивая халат, представить себе, как господин отчитывает его своим тонким детским голосом, а в его волосах пыль и запуталась деревянная стружка. Он бы обнял его, пачкая плащ о его промасленный рабочий передник, поцеловал в лоб. Да, это было бы так приятно. Ему даже не пришлось бы нагибаться. Сасори маленький, твердый, гладкий, как блестящая нарядная бусинка.
В полутемном коридоре было прохладно и тихо. Пахло сыростью и чем-то застарелым, как прокисшее молоко. Такой запах исходит от стариков. Запах умирания. Дейдара нахмурился, наступил на ботинок, стянул его с ноги и швырнул в угол. За первым ботинком последовал второй.
- Сасори-данна! – снова крикнул он – Я вернулся!
В глубине коридора по-прежнему было тихо.
- Черт подери, - выругался Дей, с досадой ударив кулаком по раскрытой ладони – Ну чего он такой упрямый всегда!
В этот раз он отсутствовал намного больше, чем обычно. По правде, Дейдара не сколько искал Однохвостого, сколько просто тянул время, праздно шатаясь по стране ветра. Толку от этого было никакого – у него по-прежнему не было ни одной зацепки. Если бы Сасори присоединился к поискам, дело пошло бы намного быстрее. Но его Величество предпочитало отсиживаться в мастерской день за днем сооружая новых марионеток. А с куклой Третьего Казекаге он чуть ли не обнимался. Таскал его везде за собой, как ребенок, придумывал ему все новые и новые безделушки, постепенно превращая в страшную по своей мощи боевую марионетку. Дейдара почувствовал укол ревности. Предпочесть его какой-то тупой кукле. Уму непостижимо!
Подрывник начал подниматься по лестнице наверх, держась за перила и насвистывая незатейливую песенку. Даже не верится, что месяц прошел. Месяц. Целый. А Сасори, наверное, даже и не заметил. Для него дни летят, как минуты. И правда, что значит время для нестареющего тела? Для вечной красоты?
На пролете лестницы неуклюже расположился Хируко, упираясь деревянным лицом в угол, как наказанный за провинность слуга. Дейдара потрепал его по черному хохолку и осторожно переступил через свернутый кольцами сегментный хвост – возможно, там еще остался яд. Мало ли. Он поднялся на второй этаж, пинком отшвырнув валяющуюся на дороге безногую марионетку. Через узкие заколоченные досками окна пробивался солнечный свет. В воздухе танцевала пыль. Не удержавшись, Дейдара чихнул. Тут было еще грязнее, чем внизу: пол был покрыт опилками, кое-где виднелись чернильные кляксы. Всюду сидели, стояли, лежали, повалившись на бок, безмолвные манекены. «Он что, никогда не убирается? – сердито подумал Дей – Ну и свалка!».
Мастерская была заперта, поэтому Дей направился в спальню. Было еще раннее воскресное утро, так что Сасори-сама, наверное, спит. Дейдара надеялся, что кукольник обрадуется ему, когда проснется. Сам он совсем извелся, шатаясь по стране в одиночку. Даже поговорить не с кем. Не будешь же спорить об искусстве со всяким сбродом?..
- Сасори-данна? – Дей приоткрыл дверь спальни и невольно застыл, во все глаза, глядя на открывшуюся ему картину. Проклятье, кажется, он раньше даже и не понимал, как он скучал по маленькому деревянному мерзавцу.
Сасори-данна сладко спал, разметавшись на кровати и сбив одеяло. Он неподвижно лежал на спине, слегка согнутые в локтях руки покоились на подушке, одна кисть с тонкими пальцами почти касалась лица. Утренний солнечный свет проникал сквозь окно, заливая кровать ярким золотом, так, что белые простыни светились, бросая на застывшее лицо Сасори отсветы. Если бы не запах свежей стружки и смазочного масла, Дейдара мог подумать, что напарник умер: болезненно-желтоватое лицо, даже во сне сохранявшее угрюмую серьезность, казалось абсолютно пустым и неподвижным. Подрывник тихо прикрыл за собой дверь и подошел к кровати, загородив Сасори от солнечного света. Его изломанная тень легла на смятые простыни, поколебавшись, поползла дальше – Дей обошел кровать и встал у изголовья, рассматривая господина сверху вниз. Он облокотился на деревянную спинку, приблизив своё лицо к лицу Сасори настолько близко, насколько позволяла неудобная поза.
- Сасори-данна, - прошептал он почти нежно – Просыпайтесь.
Он подул на красную челку, а потом, повинуясь внезапному порыву, слегка коснулся его твердых губ, нагретых солнцем.
Кукольник немного пошевелился, веки его дрогнули.
- Чего это Вы дрыхните, да? – потянул Дей. Обычно Сасори просыпался мгновенно, как только чувствовал присутствие Дейдары в своей комнате, а тут… «Нет, определенно надо его вытащить в город, пока он не превратился в предмет мебели». - Подумал подрывник, выпрямляясь. Он подошел к столу у окна, заваленному деревянными деталями, бросил газету, и уселся на самый краешек столешницы. На столе валялись наполовину полные бутылочки с ядами, какие-то части марионеток и нераспечатанный набор тонких игл. Дейдара взял деревянную руку и подергал искусственный палец. Потом задумчиво почесал ей в голове и положил на место. За пустой перевернутой банкой обнаружилась еще одна рука, явно непригодная к употреблению: господин зачем-то исполосовал ее резцом. Еще там был мертвый паук и свитки, покрытые неразборчивыми расчетами и заметками. Дейдара машинально разгладил листы и тут его взгляд замер на верхнем свитке. В самом низу было аккуратно выведено его имя. А чуть ниже это же самое имя зачеркнуто с такой яростью, что перо процарапало бумагу насквозь. Дейдара сглотнул комок в горле и оглянулся на кукольника. Тот лежал в прежней позе, глядя на Дейдару широко открытыми красными глазами.
- Эмм… Сасори-данна? Уже проснулись? – преувеличенно бодрым голосом воскликнул Дейдара.
«Возможно, он даже и не спал, - мелькнула мысль – Лежал с закрытыми глазами». От этой мысли ему стало плохо.
- Проснулся. – Ответил Сасори холодно. Он встал с кровати и запахнул белый в красный цветок халат. – Кто разрешил тебе врываться в мою комнату без стука. – Не спрашивая, а утверждая, продолжил кукольник – В следующий раз я раскидаю на пороге ядовитые макибиши. Может быть, это тебя хоть чему-то научит.
Кровь бросилась Дейдаре в лицо:
- Вот как Вы меня приветствуете! Спасибо, да! Я тоже по Вам безумно скучал, знаете ли!
- И в следующий раз не надо меня… - Сасори скривился – целовать. Я не твой любимый внучок, Дейдара. Ты забываешься.
«Он не спал!»
- Что Вы говорите?.. – обиженно и едко спросил подрывник – Вам, наверное, приснилось!
Сасори, который занимался тем, что приглаживал растрепанные после сна волосы, замер и медленно обернулся через плечо:
- Ты что же, грубишь мне, Дейдара?..
Напарник резко отвернулся. Внутри всё кипело от возмущения. Эта холодность, это равнодушие, зачеркнутое имя, с яростью изрезанная деревянная рука, наказанный Хируко, Третий Казекаге, который расположился на стуле в углу и таращился на Дейдару провалами глаз, всё выводило его из себя. Ведь всё должно было быть не так! И Сасори ведет себя особенно отвратительно, будто Дейдара в чём-то виноват! Чувство обиды и несправедливости стало нестерпимым, подрывник резко обернулся, открыл рот…
Они заговорили вместе:
- Почему Вы так себя ведете?!
- Где ты шатался целый месяц?!
Сасори моргнул, развернулся и стремительно подошел к Дейдаре, схватив его за ворот плаща:
- Что значит, как я себя веду? Что тебя не устраивает?
Обычно спокойный кукольник чуть ли не кричал.
КРИЧАЛ на него.
- Я не Ваша марионетка!
- Месяц, Дейдара, МЕСЯЦ! И теперь ты приперся как не в чем не бывало, чмокнул, будто любимую куколку и думаешь, что все просто распрекрасно?!
- Причем тут это?! Все равно я Вам только мешаю, Вы же сами постоянно это говорите!
Сасори выпустил плащ напарника и отвернулся.
- Пошел вон.
Дейдара не поверил своим ушам:
- Что?..
- Я сказал, убирайся. Нечего вваливаться ко мне в комнату в грязном плаще. Весь пол в песке. – Голос Сасори звучал по-прежнему спокойно и холодно, будто не было этой внезапной вспышки.
Дей выпрямился и яростно шурша плащом направился к двери.
- Вы, господин Сасори, бессердечный человек, да. – Сказал он напоследок, взявшись за ручку.
- Может быть.
- Вы так спокойно об этом говорите.
- Что тебе еще нужно от меня, Дейдара? – устало – Я не понимаю. Ты то вертишься постоянно вокруг меня, то исчезаешь, чтобы потом появиться и вести себя как небывало. По-твоему это нормально?.. Я не требую к себе особого отношения, но Акацки работают парами, и удирать, ничего мне не сказав не слишком-то вежливо, не находишь?
- Вы совсем не обращаете на меня внимания, да. – Сказал Дей – Я не могу смириться с тем, что ко мне относятся, как к бездушной кукле.
Он уставился на Третьего Казекаге с затаенной неприязнью. Сасори проследил за его взглядом и рассержено повернул голову Третьего на 180 градусов, слегка шевельнув пальцами.
- Откуда ты знаешь, как я к тебе отношусь?
- Я просто хотел, чтобы Вы хотя бы раз меня встретили внизу. Вот и всё. – Безжизненно ответил Дейдара и открыл дверь – Я не знаю, почему Вы так ко мне относитесь, да. Порой мне кажется, что у Вас не только тело искусственное, но и душа мертвеет.
Глаза Сасори превратились в щелочки. Он сделал движение рукой, как будто стряхивал с кончиков пальцев капли яда, а потом потянул за невидимые нити на себя. Дейдара слишком поздно заметил, что тело ему не подчиняется – и вот он стоит на коленях около кукольника, связанный нитями чакры.
Дверь захлопнулась.
- Я еще не закончил с тобой разговаривать.
Дейдара опустил глаза.
- Хочешь знать причину?.. – тем временем продолжал Сасори, развязывая пояс халата – Хочешь все знать, да?
Дейдара смотрел в пол и упрямо молчал. Ему было не по себе. Разговор зашел о той теме, которую он отчаянно не хотел поднимать; нет, не то, что у них были какие-то взаимоотношения… просто они были вместе так давно, и так привыкли друг к другу. Халат с шелестом упал на пол.
- Посмотри на меня, Дейдара.
Напарник отчаянно замотал головой. На глаза навернулись слёзы.
Он не хотел этого видеть. Это было слишком жестоко.
Сасори усмехнулся и приподнял голову Дея, ухватив того за подбородок.
- Смотри. – Он провел ладонью по искусственной груди, ощупал выпуклость с иероглифом «Скорпион» и опустил ниже, проведя пальцем по намотанному на стержень стальному тросу в отверстии его живота. – Ну как тебе?
Сасори смотрел на него сверху вниз с каким-то злорадным торжеством. Красные глаза были распахнуты, зрачки превратились в точки.
- Ну что, нравлюсь?
Губы Дейдары задрожали, предательская слезинка поползла по щеке.
Он кивнул.
- Нравитесь.
- Да ну?
Кончик троса слегка качнулся, пополз вперед, неуловимо лаская щеку Дейдары. Даже отсюда подрывник слышал терпкий запах яда. «Всего лишь одна царапина – и я труп». – Подумал он, чувствуя, как лоб покрывается холодной испариной. Сасори внимательно следил за ним. Наконец, он убрал стальной стержень и накинул на плечи халат.
- Я тебе не верю.
- Это правда. – Сказал Дейдара, не в силах шевельнутся – вы мне очень нравитесь, Сасори-данна. Думаю, я…
В глазах кукольника вспыхнула злость.
- Мне надоело твое вранье!! – крикнул он, швыряя Дейдару к стене.
- Я… - Дей задохнулся – Я… серьёзно…
Сасори кинулся к нему и с силой впечатал ладони по обе стороны от головы Дея. Тот испуганно зажмурился.
- ПРЕКРАТИ! – заорал кукольник – Хватит надо мной издеваться! Я… - он перевел дыхание – Я ненавижу тебя.
Сасори прижал запястья Дея к стене, сдавив их и наклонившись над ним низко-низко, так, что его губы почти касались губ Дейдары.
- Я ненавижу тебя! Ты постоянно пытаешься меня унизить, ведь так?! Тебе это нравится?!! Ты думаешь, я не более чем бесчувственное полено, однако ты ошибаешься. Да-да, ты ошибаешься…
Сасори провел пальцем по щеке Дейдары.
- У меня есть душа. И она тоже может болеть, понимаешь?..
Отстранившись, он начал расстегивать форменный плащ Дейдары, кнопка за кнопкой. Его глаза не отрывались от глаз подрывника.
- Что… что Вы делаете…
- Что я делаю? – переспросил Сасори и, казалось, задумался – Да, что же я делаю?.. Как нелепо, правда?
Рука Сасори скользнула под широкий пояс штанов, и Дейдара почувствовал, как маленькие твердые пальцы осторожно касаются его самой нежной, самой чувствительной плоти. Его рука – там… Она двигалась, плавно, нежно принимая его в невыносимо сладкое, горячее кольцо пальцев. Дейдара запрокинул голову и закрыл глаза. Он не хотел этого, он даже не предполагал, что господин Сасори способен… сделать нечто подобное. Глаза Сасори не отрываясь следили за ним. Неподвижные губы ловили его сбивчивое дыхание, гладкое плечо прижималось к влажной горячей коже, слегка терлось о сетчатую ткань футболки. Поневоле Дейдара начал ощущать сладкое тепло, волнами расходящееся от низа живота. С мукой выгнувшись, он ухватился за плечо Сасори, намертво вцепившись в него, царапая ногтями полированное дерево его кожи. Обычному человеку, наверное, было бы больно, но Сасори только усмехнулся, продолжая изучать глазами раскрасневшееся лицо напарника. Казалось, он впитывает в себя эмоции Дейдары, наслаждается одним только видом его приоткрытых губ, напряженных пальцев, подрагивающих плеч. Его рука не останавливалась ни на секунду. В какой-то момент кукольник наклонился ближе к Дею, отвел назад светлую прядь и зашептал ему в ухо:
- Посмотри на себя. Ты уже тяжело дышишь… Нравится, да?.. Ты слаб. Ты жалок. Я презираю тебя.
Пальцы Дея дрогнули, скользнули по спине кукольника, легли на шею, крепко обнимая.
- Я презираю тебя. – Шептал Сасори, прижавшись к скользкому от пота лбу Дейдары – Ты отвратителен. Ты же просто глупый, шумный, никчемный человек. Я с легкостью убью тебя и тут же забуду об этом, веришь?.. Ты такой… несовершенный… почему?.. Не понимаю… это слабое, уродливое человеческое тело.… Но почему, черт возьми, тогда я так жалею?!!..
По телу Дейдары волной пробежала дрожь, и он, коротко всхлипнув, кончил, обнимая Сасори, зарываясь пальцами в короткие красные волосы.
Сасори вытащил руку из штанов Дея и угрюмо уставился на перепачканные пальцы.
- Посмотри только, до чего ты меня довел, - безнадежно сказал он – до рукоблудства и тупых обвинений.
Он вытер пальцы о подол халата и опустился на кровать, обхватив руками голову. Вся поза напарника выражала такое отчаяние, что Дею, который сполз на пол и теперь переводил дыхание, невольно стало его жаль.
- Что ты со мной делаешь Дейдара?! – горько воскликнул Сасори. Голос его хрипло срывался, плечи подрагивали.
- Сасори-сама, Вы плачете?..
Сасори поднял голову и посмотрел на него:
- Думаешь, я умею?
Дейдара не нашелся с ответом.
- Если бы не ты, ничего бы этого не случилось!! – крикнул Сасори. Он был уже в опасной близости от истерики – Зачем ты постоянно вертишься вокруг меня?! Вбегаешь сюда, такой вечно счастливый, такой жизнерадостный?! Почему ты просто не можешь оставить меня в покое?! Что тебе надо от меня?! ЧТО?!!
- Я… просто…
- Если бы ты прекратил всё это… просто бы прекратил… месяц, целый месяц… каково мне было, ты хоть представляешь, Дейдара?.. Ты заставил меня пожалеть об этом. – Он приложил руку к груди. – И об этом. – Кукольник задрал рукав халата, проведя пальцами по
деревянной руке, гладкому шарниру вместо локтевого сгиба – Ты заставил меня желать тебя. Я мечтал обладать тобой, но просто не мог этого сделать. Ты заставил меня возненавидеть себя, свое прекрасное, совершенное тело! То, чему я посвятил всю свою жизнь… Что ж, Дейдара, ты своего добился. Ну и как? Счастлив теперь?!.. – крикнул он - Ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу!
Он спрятал лицо в ладонях, раскачиваясь взад-вперед, как душевнобольной.
Пораженный до глубины души, Дейдара все же нашел в себе силы подняться. Нетвердым шагом он подошел к Сасори и просто обнял его.
- Убери от меня руки! – тонко вскрикнул кукольник – Мне не нужна твоя жалость!
- Это не жалость, да.
- Отстань от меня… - чуть не плача отбивался от него Сасори – И хватит уже сидеть на моей постели в этом чертовом грязном плаще…
- Прекратите… прекратите так вырываться… Вы делаете мне больно. Зачем Вы говорите такие жестокие вещи?.. Вы же знаете, что я очень Вас люблю.
- Ты? – Сасори склонил голову на бок – Любишь?
Дейдара кивнул.
Сасори помолчал немного, продолжая смотреть на него, а потом оттолкнул.
- Это невозможно. Уходи.
- По крайней мере, можно просто попробовать! – крикнул Дейдара, вскакивая – Почему Вы постоянно меня отталкиваете?! Почему вы постоянно строите из себя Гордого и Великого?!!..
- Я ничего из себя не строю. И ты последний человек, с которым я бы хотел обсуждать этот вопрос. – К Сасори вернулось самообладание – А теперь, пожалуйста, уйди. Я хочу побыть один.
- Какая подлость. – Дейдара поджал губы. – И после всего…
- Забудь об этом. – Прервал его кукольник.
- Нет! И я не уйду, да!
- Не испытывай моё терпение.
- А что Вы сделаете?! Еще раз меня изнасилуете?
У Сасори дернулась щека.
- Это было не…
- Не надо мне говорить, что это было, а что не было! Я прекрасно все помню! – Дейдара с раздражением сорвал с себя плащ и кинул на стул.
- Что ты делаешь? – мгновенно насторожился Сасори.
- Не сижу в чертовом плаще на Вашей чертовой постели! – рявкнул Дей, плюхнувшись на кровать рядом с ним.
Сасори сердито отвернулся от него.
Повисло молчание.
- Сасори-данна… - тихо позвал Дей. Он взял его руку, осторожно переплетая пальцы.
- Я устал… - не оборачиваясь, отозвался напарник.
Дей осторожно поднес его руку к губам и поцеловал.
- Я люблю Вас. Честно. Хоть вы и редкостная скотина, да.
- Ты опять это сказал. – Сасори развернулся и устало улыбнулся ему.
Дейдара улыбнулся в ответ.
- Повтори.
- Вы редкостная скотина.
- Не это.
- Я… я люблю Вас. – Дей обнял Сасори и буквально повис на нем – Давайте вместе позавтракаем? Я газету принес. Я бы мог потом смазать Ваши суставы, и…
Сасори погладил его по волосам, пропустив прядь волос сквозь пальцы.
- Ладно. – Сказал он – Ладно. Мы попробуем. Почему бы нет? Мы попробуем… быть вместе…
                                                             2 часть
Сасори стоял спиной к зеркалу и хмуро разглядывал царапину на правой лопатке, обернувшись через плечо. Изредка он бормотал что-то удручающе сердитое или жаловался на несправедливость судьбы. Из одежды на нем были только простые черные брюки, чуть ниже колена. Акатцукский плащик валялся рядышком, на диване.
Дейдара сидел на кровати, напротив напарника, обхватив колени руками. На лице его блуждало задумчиво-скучающее выражение.
Был поздний вечер. Эдакая переходная стадия между звездами и солнцем, когда от последнего оставалась узкая рыжеватая полоска на горизонте, а звезды тускло, но загадочно мерцали на небе нежно-лавандового оттенка. Легкий ветерок влетел в настежь распахнутое окно и шевельнул длинную челку Дейдары.
- Нэ, Сасори, - протянул тот.
- Что? - капризно ответил ему кукольник.
- Брось, далась тебе эта царапина!
Сасори обиженно надул губы и засопел, сунув руки в карманы. Главная задача Дейдары была выполнена. Сасори оторвался от созерцания своей драгоценной царапины.
- Тебе легко говорить, Дейдара! А мне придется ее как-то чинить, иначе я совсем рассыплюсь!
Дейдара фыркнул, на что Сасори показал ему язык. Блондин рассмеялся и свесил ноги с кровати. Кукольник на миг скривился, но спустя секунду его лицо приняло привычное выражение. Обычное завершение обычного дня. Дейдара втянул носом воздух и откинулся на спину. Был в этом какой-то вызов. Вызов всему и вся. Вот так вот просто лежать на кровати, болтая ногами, не думая ни о чем. Просто смотреть в потолок и вдыхать свежий вечерний воздух. И никто не сможет разрушить этот рай. Он не позволит.
Матрац качнулся. Дейдара скосил глаза и обнаружил лежащего совсем рядом Сасори. Он, с легкой примесью грусти на лице, изучал блондина. Сасори можно было дать не больше 15: детское смазливое лицо, небрежно растрепанные волосы, немного глупая и наивная улыбка… Однако, было в его глазах нечто, что сводило все на нет. Это были глаза уставшего от жизни человека, который видел и сделал многое, и весь мир для него – бесконечное повторение старых ошибок. Эти глаза видели людей насквозь, забирались в самую душу, раскрывая все потайные мысли и чувства. Но его они не интересовали. Он утратил интерес к людям уже давно, предпочитая их общество куклам. А что куклы? Те же люди. С руками и ногами, но без чувств. Нет чувств – нет лжи. Так он решил, уйдя из родного дома, и так он живет слишком долго, чтобы что-то менять.
Дейдара отвлекся от своих мыслей и скользнул по кукольному лицу Сасори. Его кожа, чужеродная и искусственная, купалась в лучах умирающего дня, сверкая и переливаясь, как жидкое золото. Сейчас он сам был похож на дорогую куклу на витрине магазина: кажется - протяни руку и вот оно, но нет, между ними стекло. Так близко и так далеко.
Сасори встретился с ним взглядом и взял его ладонь в свою. Дейдара опустил глаза и безмолвно наблюдал, как кончики его пальцев коснулись божественно-безупречной груди.
- Ты боишься меня? – с грустью прошептал кукольник.
Дейдара робко шевельнул пальцами, но руку не убрал.
- Это тело…- начал он.
- Тебе не нравится? - перебил его Сасори, перебирая прядь длинных желтых волос.
- Не в этом дело, - покачал головой Дейдара. - Это не ты.
Сасори молча заправил непослушную прядку из жидкого золота ему за ухо и коснулся пальцами его губ.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты старше меня в два раза, но выглядишь как маленький мальчик. Ты можешь обманывать время, но себя ты обмануть не сумеешь.
- Маленький мальчик с душой и сердцем старика. Разве не парадоксально? Тогда, чего ты хочешь?
Дейдара придвинулся ближе, касаясь носом его шеи.
- Я хочу любить тебя. Тебя – настоящего.
- Так люби, - прошептал Сасори, скользя ладонью по его уже обнаженной спине.
Дейдара медленно закрыл глаза, отдаваясь во власть теплых, ласковых рук. Это было как искупаться в лучах солнца: обжигающего и невыносимо яркого. Такого, что больно смотреть. Слабость растекалась по телу, от кончиков пальцев, охватывая каждую частичку. Мир разлетался на куски и собирался вновь. Снова и снова, раз за разом. Будто собирать кусочки мозаики и подбрасывать получившуюся картинку на ладонях, перемешивая цветные осколки. Время утекало сквозь пальцы, как песок. Его пытались схватить, сжать в ладони и вернуть назад, но песок еще хуже, чем вода. О воде напоминают капли, стекающие с холодных пальцев, о песке – только смех ветра, играющего с ним.
Незаметно комната окрасилась в нежно-лиловые тона. Влажные, длинные волосы назойливо липли к плечам и щекам. Бисеринки пота скатывались со лба на белоснежные простыни, капали на губы, оставляя во рту солоноватый привкус. Шея горела от бесконечных укусов и поцелуев. Сладко пульсировали исцарапанные грудь и спина, багровые синяки на животе. И все еще продолжались простые, казалось бы, движения, от которых тело само собой выгибалось дугой.
А в конце всего – блаженство. Эйфория от недавней близости и жар двух переплетенных тел. И… сладостное упокоение. Загадочное, непривычное, но, почему-то, очень родное…
* * *

Дейдара открыл глаза и сел. Комната была залита холодным лунным светом, тусклое звездное сияние окутало матовую, идеальную кожу с маленькой трещинкой возле лопаток. Но Дейдара этого не видит. Кукольное детское лицо, худое юное тело… все растворилось в ночном полумраке.
Рядом с ним лежал мужчина. Немолодой, крепкий, с жесткими темными волосами. Мелкие, едва заметные, морщинки, то появлялись, то исчезали на его лице. Умение смотреть сквозь реальность, растворять иллюзии – это, пожалуй, самое ценное, что он от него получил. Пусть правда не так молода и красива, и пусть она не сверкает золотом на солнце. Иллюзии превращаются в песок на ветру времени. А ветер очень любит с ним играть.
Вздох и снова рядом он, мальчик из чистого золота. Дейдара поправил упавшую на пол простынь и утонул в сладкой полудреме. Сасори дождался, пока его дыхание не станет равномерным, и осторожно переложил его ладонь к себе на грудь. Туда, где должно быть сердце. Туда, где она и должна быть. Туда, где рассеиваются иллюзии.

Минато если не хочешь то про тебя я писать не буду!Досу готовся скоро будет пополнение!

Стены в гостинице никуда не годились. Недзи уже час не мог заснуть из-за возни в соседней комнате, где были Наруто и Саске.
Недзи не хотел ничего ни слышать, ни видеть, единственное, чего он хотел - чтобы эта миссия скорее закончилась. Они неделю искали террористов, уходивших лесами на запад, рассчитывая спасти хотя бы часть заложников. Но это было еще ничего. У Недзи было особое задание от Хокаге-сама - следить за Учихой.
Хотя Саске вернулся уже давно, к нему все равно относились с опаской. Реально он был одним из сильнейших шиноби в деревне, но в удостоверении у него значилось "генин", потому что ранг зависел далеко не только от силы. Никто в здравом уме не поручил бы ему руководство группой после той истории. Саске даже на обычные миссии боялись отправлять, сомневаясь в его стабильности, эта была первой за долгое время. Он провел несколько месяцев в следственном изоляторе, где Морино Ибики вывернул его наизнанку, потом его проверяли психиатры, психологи и генетики, вынося исключительно положительные оценки, но Хокаге все равно сомневалась. Конечно, Наруто за него поручился головой, но...
Теперь Недзи понимал, почему Хокаге скептически отнеслась к заверениям Наруто. Почему отправила с ними в качестве лидера его, Хьюгу Недзи. Если бы в отсутствии Наруто что-то пошло не так, у него был шанс остановить Учиху. Хотя, скорее всего, это было бы последним, что он сделал бы в своей жизни. Справиться с ними двоими Недзи, конечно, не смог бы, но в Наруто не сомневался никто и никогда.
Во время миссии он только пару раз заподозрил, что между ними что-то есть, да и то эти подозрения скорее списал бы на свою паранойю. Конечно, сейчас стало понятно, почему Наруто с таким упорством отстаивал Учиху, хотя тот всегда вел себя с ним как высокомерный ублюдок.
Надо же, а ведь обычно Наруто волочился за Сакурой, хотя и получал от нее по голове постоянно. Недзи какое-то время наблюдал со стороны, а потом, поняв, что там Наруто ничего не светит, как-то вечером выбрал удачный момент и зашел к нему домой. Не объяснял и не спрашивал у него разрешения. Это выглядело вызовом судьбе, расписанной по минутам, нет, сам Наруто выглядел вызовом, не только судьбе, но и здравому рассудку Недзи. Это пугало и заставляло сердце биться часто-часто.
Секс был феерическим - он не ждал такого энтузиазма и такой легкости, хотя поначалу Наруто и выглядел немного удивленным. На следующий день Недзи попытался объяснить, что давно присматривался к нему, еще с того момента, как Наруто победил его на экзамене, что хотел бы продолжить. Стать главой клана он все равно не мог, и никаких обязательств перед ним не имел, а посему мог выбирать себе любого партнера. Он хотел бросить вызов посерьезнее – своему клану, предназначению, самому себе.
Но это же был Наруто. Плевать он хотел на судьбу и всякие высокие материи. Как раз то, что всегда восхищало в нем Недзи.
Наруто заулыбался, почесал затылок и сказал, что все было классно, но никаких отношений он заводить не собирается, что они просто друзья.
Недзи был человеком разумным и сдержанным. Он научился уважать других. Пытался, по крайней мере. Поэтому ушел молча, и больше старался не заводить с Наруто даже неуставных разговоров. Судьба продолжала играть с Недзи злую шутку.
Он чувствовал себя обманутым. Теперь, когда он знал, что будущее не предрешено, он все равно ничего не мог изменить.
Больше Недзи не позволял себе даже думать о Наруто, посвятив все свободное от миссий время изнуряющим тренировкам. Если бы он побольше внимания уделял происходящему вокруг, то знал бы то, что уже ни для кого секретом не было. По крайней мере, генетики и Хокаге-сама уже некоторое время назад прекратили попытки убедить Учиху в необходимости возрождения клана и сохранения бесценного генома.

***

Когда они нашли и догнали террористов, от заложников мало что осталось, но все равно пришлось сопровождать и тех, и других в столицу. Наруто переживал, что много трупов, и, кажется, даже рыдал у Саске на плече. Недзи не совсем понимал, ведь они и так сделали все возможное.
Теперь они возвращались домой.
В придорожной гостинице в дне пути от Конохи Саске и Наруто взяли одну комнату на двоих. Они не считали нужным что-то скрывать. Вообще-то, Недзи их понимал - во время такой миссии особо не расслабишься. Там бы успеть поспать несколько часов в сутки, уже не говоря о горячем душе.
Но если бы они делали это потише. Или если бы у Недзи был не такой острый слух. И еще если бы он мог заставить себя не прислушиваться к тяжелому дыханию и сбивчивому шепоту Наруто.
Второй час, черт бы их побрал. Недзи сначала скрипел зубами, потом прогулялся на задний двор, где в стояли бочки с холодной дождевой водой, потом зажимал уши и пытался заснуть, но даже едва слышных шорохов хватало, чтобы все внутри сводило горячей судорогой. Когда Саске почти выкрикнул: "Кончай, блядь, не могу больше!", Недзи сдался и сложил пальцы в печать.
- Бьякуган.
Стены исчезли, темнота стала прозрачной, пепельно-серой. По червоточинам в досках пола сновали жуки, за тумбочкой паук пеленал в кокон еще живую муху, на кухне этажом ниже кот пытался стащить пирожок с мясом из кастрюли. На деревьях в радиусе двадцати метров спали четыре птицы.
Они были близко. Наруто трахал Саске, задрав ему ноги и целуя почти непрерывно. Чакра ярко-синими нитями выливалась из Саске, опутывая их обоих, гудела от напряжения. На его лице, прямо на переносице, расплылась черная четырехконечная звезда, а ногти раздирали Наруто спину, оставляя длинные кровавые полосы. Недзи прекрасно помнил, что у него совершенно обыкновенные руки с короткими ногтями, но сейчас они были другими, длинными и темными. Царапины на коже Наруто исчезали в считанные секунды. Он двигался быстро и жестко, и Недзи, взвыв, потянулся к своему уже давно каменно-твердому члену.
Он кончил сразу после того, как услышал сдавленный всхлип Наруто, и повалился на подушку, зажав рот рукой. Чтобы не дышать так часто. Чтобы они не услышали. Чтобы не узнали.
Наруто уткнулся Саске в шею, и тот гладил его по голове. Потом приподнялся, маньячно улыбаясь, и прошептал:
- Саске, помнишь мое "секси но дзюцу"?
Недзи проклял свой Бьякуган, который позволял ему не только видеть сквозь стены, но и свободно читать по губам.
- Меня не интересуют женщины, - отрезал Саске, и рывком перевернул Наруто на спину.
- Но я хочу попробовать!
- Что за дебилизм...
- Ну, тогда я снова сверху!
- Ладно, давай, - Саске недовольно скривил смазливую морду, которую даже черная метка на переносице не портила.
Недзи, словно во сне, увидел как Наруто складывает пальцы и шепчет:
- Секси но дзюцу.
Девушка, в которую превращается Наруто - просто красавица, не то, что он сам. Хрупкая, волосы до поясницы, только грудь слишком большая - видимо, парень не представляет себе, что такого размера не бывает. По крайней мере, в природе. А сам он обыкновенный... Совсем обыкновенный. Разве что глаза синие, как у Четвертого, - Недзи ни у кого больше таких не видел. И полоски на щеках.
Недзи трясущейся рукой вытер пот со лба. Саске тяжело дышал, разглядывая тело под собой, а потом сполз вниз, раздвинув Наруто ноги. Надо было заставить себя не смотреть. Надо было взять себя в руки. За пару часов он ушел бы на расстояние, на котором Бьякуган уже не работает. Недостойно потомку клана Хьюга, лучшему среди ныне живущих, дрочить, глядя, как Учиха вылизывает Наруто.
Потом они снова трахались, и если раньше до слуха Недзи долетали только слабые отзвуки, то сейчас Наруто стонал в голос, хотя Саске и старался закрыть ему рот ладонью. Это невозможно было выдержать. Недзи забился в угол, задыхаясь, волосы растрепались и липли к влажным плечам, член горел в мокрой ладони. Выключить Бьякуган у него не хватало силы воли, а обзор почти в триста шестьдесят градусов не давал ни малейшего шанса скрыться от похабного зрелища.
Послышался хлопок - Наруто превратился обратно. Саске резко выдохнул, вдавил его в постель и сообщил:
- Так намного лучше. Ты хоть на себя похож.
Теперь Саске двигался по-другому, сильнее и быстрее. Недзи видел, как Наруто вздрагивает и закатывает глаза, выгибаясь под ним.
- Эй, тише! Так больно!.. - хрипло попросил Наруто.
Недзи кончил и без сил сполз на пол.
Уже засыпая, совершенно опустошенный, он услышал, как Наруто произносит "Теневые клоны!", и даже успел содрогнуться. С этим дзюцу можно было устроить настоящую групповуху.

***

Он проснулся, когда начало светать. Наруто спал, прижимаясь к Саске, а тот осторожно приглаживал ему волосы и целовал в висок. Недзи свернулся клубком, пытаясь закрыться от холода и от одиночества. Впервые ему пришло в голову, что есть не менее важные вещи, чем борьба предопределенности и свободы выбора.
Утром он столкнулся с Саске в коридоре, выходя из комнаты.
- Эта любопытная дрянь трахает все что движется, и я пока не могу запретить ему это, - проговорил Саске, медленно поворачиваясь к Недзи. - Но тебя я предупреждаю - если ты хотя бы пальцем до него дотронешься, то я покажу тебе Мангекьо Шаринган в действии. Будешь семьдесят два часа подряд трахаться с мертвым Орочимару.
Недзи видел, как три запятые в радужке Саске дрогнули и слились в угловатый символ. Это было смертельно опасно, но он не мог даже пошевелиться, не мог отвести глаз.
- Бабуля, да не брал я ваши пирожки!.. - донеслось с кухни. - Я даже не знал про них! Подождите, минутку! А-а-а-а!!!
Раздался грохот - явно завалилась гора посуды, и из кухни выскочил Наруто в одних шортах и со всклоченными волосами. За ним гналась хозяйка постоялого двора, пожилая дама строгой наружности, потрясая огромной сковородкой.
- Саске! - хрипло вопил Наруто. - Саске, помоги, убивают! Убивают!!!
Они скрылись за углом, и оттуда послышались сдавленные возгласы и звуки "бамс", "бум", "хрясь".
Саске смотрел Наруто вслед и улыбался, будто совершенно забыл о присутствии Недзи. Шаринганы погасли, оставив его глаза совершенно черными.
Недзи выдохнул, обнаружив, что снова может двигаться.
- Да что же это такое, датте баё, - обиженно сказал Наруто, выползая из-за угла. Под глазом у него красовался большой фингал. Вслед вылетела сковородка и со звоном стукнула его по голове.
Саске заулыбался еще больше и пробормотал:
- Вот придурок.

***

Пока Недзи писал отчет для Хокаге-сама, его не покидало странное ощущение. Он понимал Саске и восхищался. ТАК кинуть клан и забить на свое предназначение мог только истинно свободный человек. Да и справиться с ненормальным Наруто без наличия железных нервов было невозможно.
Но что-то еще было в глазах Учихи, когда он смотрел на Наруто. Что-то бесконечно далекое от сложных жизненных дилемм, простое и светлое. То, что сам Недзи потерял очень давно, и теперь не мог вспомнить даже названия.
Он начал подозревать, что пока не разгадает загадку, его собственное предназначение будет висеть камнем на шее, не позволяя дышать, какие бы вызовы он ни бросал судьбе.

The End

Решил разнообразить:
                                                    Итачи, Кисаме и Саске
«Ненавижу…
Кого?
Какой смысл в этом вопросе?
Это не ответ…»
Вздох.
- Итачи-сан?
Голос Кисаме прерывает мои размышления.
- Что ты собираешься с ним делать?
Он всё не унимается…
Присев на корточки, вглядываюсь в до боли знакомое лицо, словно смотрю на самого себя.
- Итачи-сан? – Он смотрит на меня вопросительно, но не получив ответа принимается тоже разглядывать Сазке. – Как он похож на тебя… прямо вылитый! – по лицу Хосикаге ползёт нехорошая ухмылка. – Как ты… пару лет назад…
- Я никогда не был таким нытиком. – Недовольно отзываюсь я и аккуратно убираю за ухо выбившуюся из причёски прядь. Намёк довольно толстый, но мы его проигнорируем.
В это время Сазке пошевелился и слабо застонал.
- О! Он приходит в себя. – Простая констатация факта.
Зачем говорить то, что и так ясно?
- И всё же не понимаю, зачем ты его забрал. – Кисаме зевает и опирается на меч, лениво глядя на моего младшего брата, неуклюже ёрзающего на полу, наверно у него здорово болит голова,… наконец он приподнимается и видит меня. О, какая гамма чувств…
- Учиха Итачи!
Голос хриплый, надломленный. Страх, ненависть… больше всего мне не нравиться страх. Ты не должен бояться меня глупый брат.
- Ты слаб. – Спокойно и меланхолично хватаю его за ворот, заставляя подняться на ноги.
- Ты!
Страх сменяется паническим ужасом, видимо он решил, что я снова применю Цукиёми…
- Отпусти меня!!!
Надо же, он ещё сопротивляется… только как-то уж больно суетливо… так ничего не получиться, Ниндзя должен сохранять спокойствие, несмотря на ситуацию,… я молчу, внимательно глядя в его глаза.
Он не выдерживает моего взгляда, прикрывает глаза дрожащими ресницами,… с удивлением отмечаю тот факт, что они у него густые, словно у девчонки… интересно, у меня такие же? Немедленно интересуюсь этим у Кисаме. Кажется, я зря у него об этом спросил…
- Такие же, такие же… - ухмыляясь ещё шире он берёт моего братика за подбородок и бесцеремонно поворачивая голову рассматривает. – Я же говорю он вылитый ты…
Брат злобно смотрит на него, но ничего не предпринимает, видимо лихорадочно соображает, что же будет дальше. Хотел бы я это знать…
- Твой братишка красивый… - Кисаме приобнимает меня за плечо, его горячее дыхание щекочет ухо. Что он там такое выдумал… это МОЙ брат!
Недовольно дёргаю плечом, сбрасывая его руку, а вот реакция братика довольно забавна… какой взгляд… страшно да? Готов поспорить он уже навоображал чёрт знает чего…
- Сазке… - прижимаю большим пальцем его губы.
О! Он даже сумел вырваться, но некуда бежать братик… некуда.
- Что ты задумал?! – Какой гневный крик, аж уши закладывает… ничего особенного мой маленький глупый брат… ничего особенного…
- Иди сюда. – Мой голос спокоен и невозмутим.
- Чёрта с два я пойду! – Огрызается он - Чидори!!! – короткий взмах Самехады прерывает и без того обречённую на провал попытку. И когда он успел заготовить райкири?... Он пораженно смотрит на свою руку, на «жующий» меч, опять на руку…
- Что это за чертовщина!
- Это не чертовщина. Мой меч Самехада…
Бла бла, я не слушаю его.
- Ксо! – Сазке отчаянно бросается на меня с кулаками.
Опять.
Надоело… вместо того, что бы отбросить его ловлю в захват.
- Глупый маленький брат. – Тихонько прикусываю его ухо.
Он в шоке.
- Что ты делаешь?! – Пытается вырваться, но безуспешно.
- Мило. Хочешь развлечься Итачи-сан? – боже, сколько ехидства в его голосе…
- Нет. – Кажется теперь они оба в недоумении. – Меня это не интересует.
- Ну конечно… - фыркнул напарник и подошел поближе. Слишком близко…
- Кисаме?
- Что?...
Ксо! Мелкий сопротивляется, а тут…
- А… - отпускаю братика, ох уж этот Кисаме… нет,… не здесь и не сейчас…
- Итачи-сан. – Он заставляет меня посмотреть на младшего, а сам задирает на мне майку.
На лице Сазке появляется румянец, он не отрывает от нас взгляда, это нездоровый интерес… мой маленький глупый братик.
– Почему бы тебе не развлечься с ним? – Кажется, Кисаме хочется посмотреть на нас, куда больше чем просто в очередной раз трахнуть меня.
- Нет.
Его пальцы ласкают мою грудь. Ксоо… моё тело… слишком чувствительное.
- Почему нет? Готов поспорить его это возбуждает. – Моя майка бесцеремонно стаскивается и бросается на пол.
Сазке вспыхивает и, сглотнув, отводит взгляд, это кажется мне забавным.
- Может он ещё девственник,… хотя вряд ли… он же связался с Орочимару… - Кисаме целует мою шею. А мысль интересная…
- Сазке ты девственник? – от моего вопроса он покрывается краской аж до корней волос.
- Не твоё дело! – фу как грубо… - Выпусти меня отсюда!!!
- Кисаме.
- Мм…?
- Отпусти.
Этого моего тона он всегда слушается, видимо это у него уже на уровне рефлекса.
С невозмутимым видом подхожу к младшему. Он пятится, пока не упирается в стену. Ему страшно.
- Ты боишься? – Неожиданно щёлкаю его по лбу. Совсем как раньше, сам не ожидал от себя… хм…
- Итай! – рефлекторно отзывается он и тут же взвинчивается: - Какого чёрта!
С силой отскребаю его от стены и заставляю опуститься на колени.
- Хочешь жить? Хочешь отомстить? Конечно, хочешь,… по глазам вижу… позже, я отпущу тебя, а сейчас будешь исполнять мои приказы. – Больно сжимаю руку в его волосах. – Ты понял?
- Нет! – резкий выкрик.
- Не хочешь по-хорошему? – приподнимаю бровь.
Он зло смотрит и покусывает губы.
Молчит.
Бесит.
- Кисаме.
- М? – Напарник восседает на диване, положив ногу на ногу. Тоже мне, нашел развлечение…
- У тебя есть саке?
- Есть. – С усмешкой извлекает откуда-то бутылочку, чёрт его знает, где он его всё время берёт…
Отпускаю младшего.
- Раздевайся.
Чёрные глаза расширились, в них всё тот же раздражающий страх…
- Пошел ты! – Его голос слегка дрогнул. Пальцы пытаются нащупать сумочку, но её нет,… я не так глуп, что бы оставлять ему оружие.
Лениво достаю кунай.
- Тогда буду раздевать тебя так…
- Попробуй! – вот глупый…
Легко ловлю его и, повалив на пол, стремительно раздеваю чередой ловких движений куная.
Отступаю в сторону.
О… у него глаза на мокром месте, отчаянно цепляется за лоскутки одежды, голый маленький мальчик на каменном полу.
Жалкое зрелище…
Стоит его подбодрить.
- Подойди.
- Нет!
Какой он всё-таки упрямый! За волосы волоку его к дивану, он как-то отчаянно попискивает и брыкается, ксо… Кисаме уже успел приложиться к саке.
- Подержи. – Толкаю Сазке к нему на колени и забираю бутылку. Обмен блин…эта мысль вызывает лёгкую улыбку. Кисаме с интересом смотрит на меня, прижимая Сазке к коленям лицом вниз. Тот пытается освободиться, но где ему тягаться в силе с Хосикаге…
Его попка так забавно дёргается и вертится.
Мило…
Резко просовываю руку ему между ног, заставляя его буквально встать на четвереньки.
Он, тяжело дышит и тихо шипит сквозь зубы.
Гордый Учиха. Хм… посмотрим, насколько хватит твоей гордости…
Горлышком бутылки надавливаю на упругое кольцо мышц.
Рвётся.
Узкий братишка.
Он вскрикивает от боли и неожиданности.
- Нет! Что ты делаешь!!! Прекрати!!!
Вертится, это не удобно… загоняю склянку ещё глубже, что б наверняка и жду.
Жидкость в ней постепенно убывает.
Сазке тихо подвывает, видимо алкоголь обжигает надорванный задик.
Ничего. Дезинфекция.
Так.
Ещё поглубже,… с силой проворачиваю бутылочку, так что он уже кричит.
Вот так хорошо…
- Пей братишка… - ухмыляюсь я.
- А ты затейник, Итачи-сан… - Кисаме с интересом наблюдает.
По изящным бёдрам братика текут тоненькие розовые струйки, слышится его хриплое сбивчивое дыхание,… кажется, алкоголь начинает действовать,… что ж, это просто замечательно…
Бутылка пустеет, и я резким движением выдёргиваю её.
Сазке сжимается в комок и тихо всхлипывает, Кисаме, ухмыляясь, поглаживает его по волосам.
Ну, надо же… лёгкий укол.
Ревность?
Испытываю непреодолимое желание получить эту ласку. Буквально срываю брата с его колен и прижимаюсь сам.
Мелкому стоит немного прийти в себя, а пока…
Кисаме методично раздевает меня. И вот уже сильные руки скользят по моему телу, заставляя выгибаться от желания… этот огонь в крови… это напряжение…
- Я хочу….
- Сазке. – с усмешкой отзывается Кисаме.
Недовольно поджимаю губы но, тем не менее, оборачиваюсь.
Тот уже вытерев слёзы, скособочившись, сидит на полу, слегка покачиваясь, и неотрывно смотрит на нас слегка помутневшими глазами, его нежные губки приоткрыты,… они словно ждут чего-то… хм…
Заинтересовавшись этим я покидаю колени напарника и приближаюсь к братику, тот смотрит прямо мне в глаза, наклонившись крепко беру Сазке за подбородок и накрываю его губы своими,… чёрные глаза вновь расширяются. Он упрямо сжимает губы и пытается оттолкнуть меня, но я только фиксирую его голову, придерживая затылок. Осторожно провожу языком по его губам и тут же отдёргиваюсь. Эта сука хотела меня укусить…
- Кусишь – выбью зубы,… что бы удобнее было. – Ровным голосом предупреждаю я, и больно надавливаю нужные точки на шее, так что братишка сам открывает рот.
Медленно, с упоением, целую его, братик только тихо стонет мне в губы.
Интересно, что он сейчас чувствует? Он ведь любил меня, потом ненавидел, а сейчас?
Глубоко засовываю язык ему в рот и запрокидываю голову, не давая дышать, его пальцы судорожно хватаются за мои плечи, царапая нежную кожу.
Нехотя отрываюсь от его губ.
- Глупый маленький брат.
Сазке жадно хватает ртом воздух, сейчас он кажется таким беззащитным…
Умиляет.
Но этого недостаточно.
Усмехнувшись уголком губ, впиваюсь в его шею, оставляя багровое пятно.
Ни один ворот не скроет,… язык проводит мокрую дорожку вниз, слегка прикусив нежный розовый сосок, слушаю его тихое жалобное: «не надо…»
Надо братишка, надо…
Губы скользят ещё ниже, по животу…
Возбуждение 0 %... хм… надо что-то с этим делать…
Обхватываю пальцами маленький вялый комочек плоти и начинаю поглаживать, глядя в его лицо. Сазке кусает губы и дрожит.
Желая ускорить процесс, направляю его себе в рот.
Охнув от неожиданности, младший упирается руками мне в плечи.
- Нет!!!
Бесполезно братишка, я уже чувствую твою реакцию на мои действия,… старательно облизываю и посасываю постепенно твердеющий орган.
- Ненадооо… - громкий стон срывается с его губ.
Сочетание не сочетаемого, отказа и желания… меня всегда это умиляло. В том числе и в себе самом… хм…
Брат тяжело дышит и, прикрыв глазки, пытается отрешиться от всего…
Ой, боюсь, у него это плохо получается. Мягко поглаживаю его мошонку, как же соблазнительно дрожат его ресницы…
Обнаженной спиной чувствую пристальный, влажный взгляд Хосикаге. Ты же хотел посмотреть да? Ну, смотри,… видишь, что я делаю?... Скрыв усмешку, засовываю братишке палец в задницу.
Бедняжка… ему больно,… но мои губы всё так же движутся вверх вниз, а палец быстро находит нужную точку внутри него.
Сазке бесстыдно стонет, но по его лицу катятся слёзы…
Братишка-глупышка…
Сейчас посмотрим, какой ты девственник…
- Ненавиижуу…. – он хнычет и извивается в моих руках, но я не обращаю на это внимания, присоединяя второй палец. Там мокро и тесно. Сазке отчаянно впивается пальцами в мои волосы, пытаясь перехватить инициативу.
- Тебе не следует делать так, - с ухмылкой произношу я останавливаясь.
Мне почудилось или в его облегченном стоне слышится столь явное разочарование?
Ничего… сейчас всё будет по полной программе…
Переворачиваю брата на живот и, поставив на четвереньки, утыкаю лицом в пах напарнику.
- Сладкий братишка… - мой язык проводит влажную дорожку вдоль его позвоночника, зубы смыкаются на ушке.
Он бормочет что-то невнятное.
Неторопливо освобождаю член Кисаме из плена штанов и провожу по нему языком.
- Давай Сазке поработай немного… - Надавливаю на затылок братишке так, что наши губы встречаются в своеобразном поцелуе.
Двойной минет.
Шумный выдох напарника вызывает у меня улыбку.
Сазке повторяет мои движения, кажется, ему и самому уже нравиться это. Я нежно поглаживаю его по спине, медленно спускаясь ладонью вниз, он вгибается в пояснице и глухо стонет.
- Не останавливайся, – я отстраняюсь, что бы переместится в район его тыла, краем глаза вижу, как большая синяя ладонь Кисаме накрывает его затылок.
Ксо.
Противоречивые чувства…
МОЙ брат….
МОЙ напарник….
Ксо.
Не в силах оставаться в стороне вцепляюсь пальцами в бёдра Сазке и грубо насаживаю его на свой член. Он дёргается и кричит, но его рот занят, так что его плохо слышно.
Узко.
Горячо.
Влажно.
- Сазке… - стон удовольствия срывается с моих губ, и я начинаю медленно двигаться в нём, его задик так плотно обхватывает мой член, что мне и самому почти больно. Кажется, его внутренности рвутся в клочья под моим напором, но мне нет до этого никакого дела… - Сазке…
Спустя некоторое время его всхлипы меняют интонацию, и в них отчетливо слышится удовольствие, он начинает прижиматься ко мне задницей, неуклюже пытаясь поймать нужный темп, и я направляю его движениями рук.
Хороший братик.
Подняв голову, я встречаюсь глазами с напарником, он неотрывно смотрит на меня, не на секунду не позволяя Сазке отвлечься от своего занятия.
Он извивается и глухо стонет, мой маленький глупый братишка…
Напряжение делается уже просто невыносимым, возможно я слишком груб, но это единственный способ получить, наконец, долгожданную разрядку.
- Итачи-сан…
- Даа… - с протяжным стоном я кончаю, закрыв глаза и запрокинув голову. Моё тело содрогается в оргазме, и я чувствую, что кончаю не один. Сазке ритмично сжимает меня внутри своего маленького тела, а Кисаме с силой прижимает к себе его голову.
Медленно и аккуратно выхожу из Сазке, незачем ещё сильнее травмировать его, подгибаются его дрожащие коленки, братишка, кашляя и дрожа, прячет лицо в ладони, но я успеваю заметить, как катятся по его лицу так не приличествующие шиноби слёзы…
Я никогда не плакал, как бы ни было больно.
В этом мы не похожи.
Я перешагиваю через его дрожащее тело, ничуть не жалея о том что сделал и, собирая одежду с пола, начинаю спокойно одеваться.
Сазке тихо всхлипывает на полу, его ляжки в крови и моей сперме.
- Ненавижу тебя Нии-сан,… я обязательно стану сильным и убью тебя!
Как банально.
Кисаме поднимается с дивана, и мы уходим, бросив на прощание моё дежурное:
- Ты слаб.
Но всё же в моей душе, где-то очень глубоко внутри, теплится едва заметный огонёк, который так и не смог угаснуть за всё это время…
Противоречивые чувства…
Любовь-Ненависть, Ненависть-Любовь.
Конец.

Решил не много разнообразить вот вам пейринг Итачи и Дейдара
- И на кой мне сдался этот пацан? – вопрос, мучавший Итачи уже несколько дней. Просто не было подходящей компании.
- «На кой» - это отдельный разговор. – медленно, словно специально растягивая слова. Светловолосый мужчина с расстегнутым плащом разлил саке на три стакана. Занеся руку над четвертым он перевел взгляд на сидящего напротив парня. – Ты пьешь?
- Нет… - голос слегка подрагивает. – Не пью… Пока не пью…
- Ему хватит! – наглая усмешка, затем, рыбий оскал. – Понимаешь, Итачи-сан, я думаю, ты найдешь чем с ним заняться! Вопрос не в этом… Я, конечно, не в праве обсуждать действия Лидера-самы, но нахера надо было разбивать нашу пару! Что, нельзя было объединить Дейдару с Тоби?
- Нельзя… - мужчина скидывает плащ. Повесив его на спинку стула, он достает сигареты, демонстративно махая пачкой перед своими

собеседниками. В ответ – один кивок из трех. – Тут все предельно ясно…
- Так объясни! – брюнет закуривает. Сигареты тонкие, дорогие.
- Как сказать… Наш Дейдара не только внешне на девочку похож, но, мягко говоря, у него и повадки бабьи… - мужчина затягивается. – Он ведомый, а каждому ведомому нужен лидер…- Выдыхая слегка горьковатый дым мужчина поморщился. – Вот и все! Просто из Тоби лидер, как из меня балерина! – для большей правдоподобности он сделал руками танцевальный жест. По комнате прокатился смешок.
- Мда… Нет ничего хуже двух ведомых в одной команде… - Учиха потушил сигареты об край стола.
- Эт… Это точно! – темненький парнишка с характерным треском поставил стакан на стол. – Можно мне… Можно еще саке?..
- Как скажешь… - большая синяя ладонь заносит руку над стаканом, но, не наполнив его даже до половины, отдергивается. – Хотя нет. Тебе хватит! Я тебя до комнаты не потащу, сам пополз…
Громкий стук. Кто-то пнул дверь с обратной стороны.
В комнату зашел парень. Длинные светлые волосы собраны в хвост, под глазами темные, почти фиолетовые круги. Блондин оглядел всех присутствующих и с абсолютно безразличным видом пересек комнату.
- Через два часа официальное собрание… - надломанный голос и пустой, стеклянный взгляд. – Все должны прийти… - на мгновение парень задержал взгляд на Учихе.
- Может посидишь с нами? Выпьешь чего-нибудь… - рыбье лицо озаряет новая ухмылка.
- Нет… - отсутствующий тон.
- Да ладно тебе, Дейдара, - глаза Итачи превращаются в щелочки. Это плохой признак. – Может хватит уже плакаться в подушку по этому деревянному гомику?! Ну откинул копыта, подумаешь? Теперь мн…
- Закрой рот! – блондин останавливается в нескольких метрах от двери. Его руки непроизвольно сжимаются в кулаки, ногти впиваются в кожу. – Не смей так о нем говорить!..

- А то что? – Учиха покачиваясь встает из-за стола и подходит к парню. – Что же ты мне сделаешь? – он кладет ладонь блондину на талию.
- Убери руки…
- Да ладно… Тебе же это нравится. – руки брюнета по хозяйски ощупывают слегка угловатое тело. – Ты соврешь, если скажешь, что… - понизив голос до шепота он наклоняется к уху блондина. - …тебе не нравилось, когда этот деревянный мерзавец трахал тебя как уличную шалаву…
Глаза подрывника загорелись недобрым огнем. Блондин ловко вывернулся и занес руку для удара.
- Опа! Не правильное решение… - Учиха сильнее. Он останавливает кулак в паре сантиметров от своего лица. – Какой опрометчивый поступок… - с силой выворачивая запястье. – Если Сасори не научил тебя обращению со старшими, то это сделаю я! – удар под ребра заставляет блондина согнуться, судорожно хватая ртом воздух.
Гений шарингана смотрит на него с какой-то торжествующей ухмылкой. Он грубо берет своего напарника за волосы не давая выпрямиться.
- Выйдите… - бросает он, не глядя на своих недавних собеседников. Его взгляд прикован согнувшемуся перед ним в три погибели парню.
- Пошлите… - бывший напарник Учихи встает из-за стола. Этого его тона он всегда слушается, на уровне рефлекса. Нехотя все начинают собираться.
- Бутылку оставь…
- Как скажешь, Итачи-сан… - нотки разочарования в голосе. Человек-акула берет под руки своего новоиспеченного напарника, и они выходят из комнаты. Светловолосый мужчина, взяв плащ и бросив какой-то странный взгляд на молодых людей, выходит вслед за ними.
- Ну что? Будем учиться хорошим манерам?
- Да пошел ты! – еле заметно дрожит голос. Но Учихе хватает этого, что бы уловить едва различимые нотки страха. Он швыряет Дейдару к стенке и с такой силой впечатывает ладони по обе стороны от его головы, что блондин испуганно зажмуривается.
- Что такое? Не хочешь по хорошему? – лицо Учихи находится в паре сантиметров от лица парня. Он хищно ловит каждую эмоцию, промелькнувшую на кукольном личике. – Но но, котик… Глазки не закрывай… На меня посмотри… Посмотри на меня! – от неожиданности глаза блондина непроизвольно распахиваются. Во взгляде удушливый, панический страх. Словно поддаваясь внезапному порыву брюнет накрывает губы напарника своими, но тут же отдергивается.
- Укусишь, выбью зубы… - ровный тон. Никакого волнения. Его рука сжимается на плече подрывника, быстро находя болевую точку, заставляя блондина открыть рот. Поцелуй… Грубы, властный… Итачи отстраняется, облизнув губы, он берет блондина за волосы и швыряет на середину комнаты.
- Не смей вставать… Стой на коленях… - все тот же отсутствующий, безразличный тон. Гений шарингана не торопливо пересекает комнату, медленно, словно издеваясь, расстегивает плащ, клепка за клепкой… Он подходит к столу и берет бутылку. Блондин заворожено наблюдает за ним. Он смотрит, как Учиха снимает плащ и, повесив его на спинку стула, прикладывается к бутылке. Сделав пару глотков брюнет переводит взгляд на своего напарника… Черные глаза бросают вызов голубым… Подрывник  не выдерживает. Он отводит взгляд, прикрывая глаза дрожащими ресничками. Лицо наследника калана Учиха озаряет едкая ухмылка. Опираясь на левую руку блондин приподнимается, пытаясь встать.
- Ты меня слышал?! – удар по позвоночнику возвращает его в прежнюю позицию. – Я же сказал, не смей вставать. –чередой ловких движений брюнет ставит блондина на четвереньки и утыкает лицом в пол, заламывая руки. – Ну так что, начнем урок? – ядовитый голос. Разъедающий разум, прожигающий душу. Рука Учихи проскальзывает под широкий пояс штанов напарника, стягивая их, оголяя изящные, стройные бедра. В ответ на это сдавленный всхлип. Брюнет надавливает горлышком бутылки на упругое кольцо мышц.
- Нет! Что ты делаешь?! – хриплый вскрик нарушает тишину. – Не надо!
- Не дергайся, хуже будет… - он наклоняет бутылку и просто наблюдает, как в ней постепенно убывает кроваво-красна жидкость.

Блондин лишь тихо всхлипывает, не принимая никаких попыток освободиться… Понимая, что это бесполезно… - Ты же у нас не пьющий… Пей, котик, пей! – Итачи с силой прокручивает бутылку, заставляя блондина вскрикнуть. Через несколько минут помимо всхлипов слышится частое, хриплое, сбивчивое дыхание. По видимому, алкоголь дает о себе знать. Учиха рывком выдергивает бутылку и отстраняется. По раскрасневшимся щекам блондина катятся слезы, глаза затуманены удушливым, раздражающим страхом. Он подтягивает колени к груди и, обхватив их руками, слегка раскачивается взад вперед словно душевнобольной.
- Но но… Не хватало, что бы ты еще потерял сознание… - Учиха присаживается на корточки сзади своего напарника. – Мы еще только начали… - вместе с жарким шепотом он слегка прикусывает мочку уха. Его рука проскальзывает под футболку подрывника.
- Не… Не надо…
- «Не надо»! – передразнивает его брюнет. – Надо… Еще как надо… - пальцами она слегка защипывает сосок, на что блондин отвечает дрожью по всему телу.
- Хватит… Пожалуйста, хватит… - какая гремучая смесь. Смесь отказа и желания…
- По… Пожалуйста… - на голубые глаза наворачиваются слезы.
- Ну уж нет… - надавив на шею подрывника брюнет ставит его на четвереньки. Он просовывает коленку между коленей блондина. – Ну же… Будь хорошим мальчиком… Раздвинь ножки…
- Нет… - блондин пытается встать, сбросив с себя своего напарника (насильника?). Удар… Еще одна попытка вырваться… Еще удар… Итачи раздвигает блондину ноги. Сопротивляться бесполезно… Резкий толчок… Острая боль. Учиха проникает все глубже и глубже, наполняя, разрывая… Внезапно брюнет отстраняется, вынув член. Неужели все? Нет… Толчок намного сильнее первого. Боль намного острее предыдущей. По видимому, секунды решили отдышаться, превратившись в вечность… Только толчки набирали темп, становясь все более настойчивыми, более требовательными. Хотелось кричать, пока не охрипнет горло, но рука, зажимающая рот, мешает это сделать. Пальцы блондина царапают пол, ломают

ногти. Несколько сильных толчков и златоволосый парень почувствовал, как внутри него разливается жидким теплом семя брюнета.
- Надеюсь, этот урок не пройдет зря… - бросает Итачи, накидывая плащ.
Подрывник лежит в той же позе уставившись заплаканными глазами в пустоту, по щекам до сих пор катятся слезы, тело сотрясает мелкая дрожь. Он переворачивается на бок и подтягивает колени к груди, пара непроизвольных всхлипов срываются с разбитых губ. Учиха смотрит на него с усмешкой, а в глазах грусть… Он смотрит на это, бывшее еще недавно таким близким и желанным, тело, понимая, что оно никогда не будет принадлежать ему полностью…
- Через полчаса собрание… Не забудь… - чуть слышно произносит он и выходит из комнаты оставив блондина один на один со своими страхами.